Сейчас, когда кризис миновал, всевозможные теоретики-социологи устремились в печать с сомнительными толкованиями LOVE WAVE. Истинной истории странных и тревожных событий, потрясавших мир на протяжении последних месяцев 1967 года, угрожает опасность быть скрытой. Поэтому я чувствую себя обязанным изложить здесь все, что действительно произошло.

В сущности, каждый согласится, что цепь событий началась 30 мая с ареста так называемых «хиппи» в Томпкинс Сквер Парк, что в Нижнем Ист-Сайде Манхеттена. Нью-йоркские хиппи экспериментировали с социально-политической техникой массовой любви (или «flower-power», как они сами лукаво называют это). Когда 38 из них были арестованы в парке по обвинению в срывании 4-листного клевера и пению мантр без разрешения (лицензии), они решили отомстить при помощи этого нового и малоисследованного оружия. «Менты — заблудшие, но не злые„— сказал лидер хиппи, - давайте полюбим их, и воспримем их, ведь они же люди».

Следующим утром взвод хиппи, вооруженных кистями и банками с краской, вторгся в местный полицейский участок, покрывая грязные закопченные стены бананово-желтой краской. Резко отброшенные, они предприняли еще одну попытку просочиться несколько часов спустя, на этот раз, прося разрешения вымыть патрульные машины в гараже. Их опять отбросили силы порядка, но отступали хиппи организованно, соблюдая порядок. Девушки-хиппи посылали защитникам гаража воздушные поцелуи и выкрикивали признания в любви. Вязкая нерешительность охватила участок с этого момента. На протяжении нескольких следующих недель происходило множество неспровоцированных актов проявления привязанности. Патрульный мог быть обвит гирляндой цветов или вознесен в воздух, пока хиппи чистили его обувь, стараясь подорвать полицейскую мораль. В это же время примирительные речи мэра Линдсея показывали, что flower-power зацепила своими ростками Сити-Холл. Никто не удивился, когда обвинения против хиппи были сняты после формального слушания дела — подсудимые, открыв бумажный пакет, осыпали зрителей и законников с обеих сторон и пришедшего в ужас сержанта полиции душем из игрушечных часов, индийских бубенчиков и трех миллиардов долларов для игры в «Монополию».

Трудно было предвидеть, что другие, более порочные, элементы общества могли сделать свои собственные выводы из происходящих событий. Свидетельство их широкого распространения появилось в начале сентября, когда Sam (Sam Sparrow) Sparafucile, король артишоковой банды Бруклина, послал гравированные пригласительные карты на открытие Spaghetti-In комиссару полиции Нью-Йорка Ховарду р. Лири.

Комиссар Лири и другие приглашенные официальные лица послали свои сожаления в связи с невозможностью посетить данное мероприятие, но репортеры, присутствовавшие на «празднике», подробно осветили в газетах действо, включавшее в себя проникновенные речи в честь Лучших Людей Нью-Йорка и множество цветистых тостов за Силу.

Не прошло и недели, как вспышки любви к полицейским произошли в Майами, Сент-Луисе, Чикаго, Фениксе и Лос-Анджелесе. Бюро по расследованию убийств во всех пяти городах были осыпаны целыми лавинами красных роз из проносившихся мимо черных лимузинов. В самых бандитских кварталах Чикаго патрульных во время ночных дежурств сопровождали странствующие хоры из известных рэкетиров, импровизировавшие мадригалы в честь каждого патрульного с энтузиазмом, вполне компенсировавшим бедность гармоний. Сходство тактики любви подсказало подонкам общества согласованную стратегию. «Сор In» в Центральном Парке 17 октября окончательно все прояснил на этот счет.

Около семи с половиной тысяч преступников изо всех штатов съехались на гигантский пикник на время Sheep Meadow. Хороводы, бренчание на ситарах, расписанные акварелью лица («Сор In, Not Out» — лозунг дня). Огромная колонна, возглавляемая Виттори (Vic the Ах) Скарпиа и Этом (Thumbscrews) Капучино, боссами семей мафии, господствующих в Нью-Йорке, последовала вниз по Пятой Авеню, захватывая и неся на плечах каждого полисмена и распевая Харе Кришна. Движение транспорта было сковано в 19 кварталах. Покуда рассасывалась транспортная пробка, до полиции дошло, что ее авторитет здорово пошатнулся «Наши действия в этом случае сводятся к тому, чтоб» держать зачинщиков под наблюдением и удостовериться в том, что это больше не повторится», — откомментировал происходящее полицейский чиновник «Дело в том, — добавил он, — что мы не можем с пол ной уверенностью сказать, что же произошло».

Пока ФБР готовилось к борьбе с явлением, признанным национальным бедствием, LOVE WAVE принимала уже поистине международный размах Радио Гаваны передало пятнадцатичасовое обращение Фиделя Кастро к Кубинскому Ракетному Обществу — спич, посвященный поддержке привязанности к «нашим возлюбленным империалистическим собакам — янки». 10 000 преждевременных валентинок было отправлено на военно-морскую базу в Гуантанамо, и морские пехотинцы в оцеплении были одолеваемы легионами поющих senoritas .

Египет и Сирия объединились в наступательном порыве. «Укрепи нашу верную любовь к неверным американцам, о Arenas!», — кричали муэдзины со своих минаретов. - «Смерть ненавидящим Америку израильтянам!».

В арабских лагерях беженцев в районе реки Иордан плачущие женщины растаптывали одна другую в своем неистовом желании поцеловать подписанные Теддом Уильямсом бумаги на поставки из США красно-бело-синих полосатых палаток. «Вся Аравия, — объявил Насер,- была объединена пламенем неиссякаемого пыла к «Aam Sam» — дяде Сэму.

Когда страна за страной начали покидать разрозненные ряды, чтобы засвидетельствовать свое нежную привязанность к Соединенным Штатам, в Государственном Департаменте началась паника.

Брошенный на волю волн во вселенском море любви и обожания, без врага, к которому можно было бы прицепиться, Вашингтон отозвал своих эмиссаров на безумные консультации. Оскорбительные ноты были отправлены главам иностранных государств. ЦРУ попыталось организовать забрасывание камнями американских представительств - в Дамаске и Рангуне — только для того, чтобы увидеть их превращение в хорошо знакомые и ужасающие обстрелы цветами.

Растущее желание положить предел влиянию эффектов любовной войны на военное положение Соединенных Штатов, еще более усилилось во время заседания кабинета, на котором открыто плачущий комитет начальников штабов полностью ушел в отставку. Противоречивые слухи говорили, что военноначальники либо удалились в Буддистский монастырь в Кентукки, либо заняли положение консультантов в Национальной Ружейной Ассоциации, организации„ не раз предостерегавшей своих членов о том, что «мир сговорился обезоружить Америку».

За кулисами ООН американские дипломаты работали день и ночь, чтобы заблокировать советскую резолюцию, по которой в Филадельфии устанавливалась постоянная база International Brotherly Love Force, с контингентом из представителей всех наций советского блока. Следуя американскому вето в Совете. Безопасности, резолюция отправилась в Генеральную Ассамблею, где ее принятие было практически решенным делом. Русские выстроили впечатляющее большинство и, пришпориваемые сообщениями о том, что Mao-Цзэдун собирается опубликовать свою 17-строчную поэму, посвященную красотам Pedernales River, и 9 000-страничный памфлет, обвиняющий Косыгина в лицемерной, ревизионистской и ненаучной «марионеточной любви» к Америке, настояли на голосовании.

В этот критический момент президент Франции Шарль Де Голль объявил свое намерение выступить перед Ассамблеей. Тайна, окутывавшая его мотивы, добавилась к его драматическому прибытию с парашютом на United Nations Plaza, после того как власти международного Аэропорта Кеннеди не дали разрешения на посадку, и отправили его «Каравеллу» на второразрядный аэродром в Таксон, 30 минут спустя, одетый в красную до пола мантию, подбитую горностаем, Де Голль предстал перед притихшими делегатами. «Америка, — сказал он, — не живет реально ( С'est un pays sans existence serieus). Порочные люди сфабриковали образ flower-power (puissance des fleurs), чтобы скрыть правду, нравственное вечное величие Франции. Говорить о любви к Америке, следовательно, не только абсурдно, но антифранцузски (contre moi)».

Его слова произвели электризующий эффект. Представители новых африканских наций были охвачены горем, и некоторые арабские делегаты заволновались в своих бурнусах. Чувствуя избавление, представитель США Гольдберг, двинулся к непосредственному голосованию по советской резолюции. Она провалилась.

Делегаты Танзании, Верхней Вольты и Непала поднялись и осудили американское притворство в звучных выражениях, и среди утешительных взаимных обвинений Ассамблея разошлась.

Несмотря на то, что советские и красные китайские лидеры продолжали еще несколько недель обвинять друг друга в саботаже LOVE INTERNATIONAL, кризис был предотвращен. В настоящее время, по официальным заявлениям ФБР, хребет любовной внутренней волны сломлен, и только хиппи из Томпкинс Сквер все еще исповедуют любовь к полиции.

на главную